Евгений Черносвитов - Сага о Белом свете. Порнократия. Книга вторая. Часть первая
И все быстро сбежали с трапа. Первой обняла и расцеловала Шарлотту Анжела, предварительно блокировав ее возможность отстраниться. Ее «оттолкнула» Вика и все повторила, как Анжела! Когда подошел Кирилл, по огромному, но, чистому, мраморному «лицу», с почти незаметными некогда огромными глазами, на котором в складках толстой кожи были спрятаны и носик немецкой потомственной аристократки, и губы, такие прелестные некогда: короткая, вздернутая верхняя губа и пухлая нижняя, очень даже сексуальная, текли весенними ручьями слезы!
– Ни слова, родная! – Сказал Кирилл, целуя Шарлотту в складки толстой кожи, там, где раньше был эротичный ротик. – Мы проголодались! Банкетный стол накрыт?
– Накрыт! Все, твое и девочек самое любимое! – Тихим и совсем неизмененным голосом сказала Шарлотта-слон.
– Тогда в лимузин! – скомандовал Кирилл, забирая у Шарлотты букет ярко оранжевых лилий и ловко разделив букет пополам, кинул цветы Вики и Анжеле.
– Вы в лимузин… А, я в самосвал! – Сказала Шарлотта-слон, показывая на внедорожник американской компании General Motors, Hummer H-2. Тоже ярко оранжевого цвета…
…За столом и за виски все быстро забыли о метаморфозе Шарлотты из красавицы в чудовище! И, она, Шарлотта, тоже о себе забыла! Пили, ели, смеялись, как ни в чем не бывало! То есть, как раньше… Внезапно на огромном дисплее появилась… графиня Диана! Шарлотта громко сказала, что забыла предупредить Кирилла о графине, любимой женщины Сергея Хорошко. Диане достались семеро его детей от самых любимых и преданных женщин Сергея Хорошко: трое собственно Дианы, один – его законной жены, Светланы, лауреата Нобелевской премии, по одному – от его приемной дочери, аса, Елизаветы Сергеевны Хорошко, от его умницы и красавицы-суперменши Вероники, отлично знавшей все премудрости Фибоначчи и, тем не менее, растворившейся с Кириллом и его последней возлюбленной, Дашей, в жидком гелии в гробу-на-троих из чистого уральского горного хрусталя…
– Диана просит твоей аудиенции… – Начала, было, Шарлотта, но ее перебила Диана в формате 3D.
– Кирилл Кириллович! Прошу Вас принять в Замке-лаборатории леди Вики, меня с дочкой Лизой… Вам все объяснит при встрече Ульяна! Умоляю, примите нас!..
– Когда я буду в Замке? – Растеряно спросил Кирилл, толи графиню Диану, толи Вику, к которой обернулся через левое плечо.
– Кирилл! Завтра нам с Анжелой нужно быть в университете. Дня три мы будем там. Потом отправляемся в Зальцбург… Неделя у тебя есть… На общения с леди Дианой и миледи Лис. Можешь вылетать,.. Как только тебя отпустит Шарлотта. Ульяна тебя ждет. Она просила, чтобы ты один день посвятил ей, а потом принимал великобританцев… – Сказала Вика, отстранив от губ неземной красоты, вилку с копченой лососиной.
– Мы будем с Викой в Замке через неделю, если ничто нас не задержит в университетах. – Сказала Анжела и бухнула в свой ротик рюмочку виски из тончайшего богемского хрусталя с вензелем самого Йозефа Пальмы.
– Я выезжаю завтра, если ты, моя родная, не возражаешь? – Сказал Кирилл и посмотрел на огромное бесформенное, но абсолютно чистое «лицо» Шарлотты.
– Я – в курсе дел Дианы… Какое может быть возражение? Но… Приготовь себя к весьма и весьма неприятным «вещам», с какими к тебе прилетает графиня с дочкой! Иначе – ждет тебя зеленый гроб из уральского монолита! Мужчины редко превращаются перед смерть в «слонов»… У вас, мужиков, кишка для такой метаморфозы, тонка!
– Спасибо, родная! Но, у меня сердце…
– Семерых баб на льду обогреет! – Перебила его Вика, пристально взглянув в глаза Кирилла.
– Да ты не тревожься, сестричка! – Спокойно и твердо сказала Анжела, отправив в ротик очередную порцию виски из рюмочки с вензелем Йозефа Пальмы. – Англосаксы – дамы прохладные и ничего не понимают в венецианских радостях…
– Ладно, девочки! Ночью Шарлотта отпустит меня к вам…
– Само собой! – Дружно и весело сказали в унисон Шарлотта-слониха и две, словно из богемского хрусталя кажущейся хрупкости и изящества, Вика и Анжела…
Глава 19. Здесь, на высях… Продолжение
… – Кирилл, Вы наверняка видели все, что есть в Замке и что в нем происходило во время Сергея. – Сказала Уля, встречая Кирилла на подвесном мосту.
– Да, конечно. Вика передала мне все жесткие диски.
– Хорошо. А, теперь не просто увидите в формате 3D, но и сможете кое-что потрогать. Да, и окунуться с головой в то, что здесь происходило. Но, помните, каждое наше с Вами мгновение пребывания в Замке тоже будет записано…
– Я понимаю, Уля! Ведите, показывайте!
– Сначала пойдемте и познакомимся со всеми в каминном зале… Там я посадила и Сергея с Вероникой и Дашей.
– Уля, Вы меня восхищаете! Вы – гений! В Замке Клавдия и Екатерины предлагаю Вам открыть Вашу Академию Искусств. Уверен, что художники из разных стран, работающие на Монмартре и студенты Сорбонны, подрабатывающие на Латинском квартале, быстро запишутся к Вам в ученики. Я беру оформление на себя!
– Вы торопитесь, Кирилл. Я еще ничего Вам не показала… Кроме того, у меня есть к Вам очень серьезное предложение…
– Хорошо! Идем в каминный холл!
…Ульяна ввела Кирилла в холл. Войдя, увидев восковые фигуры обитателей Замка, освещаемых беглыми огнями лазерных лучей, он почувствовал себя посторонним в этой веселой компании, распивающей из маленьких чашечек ликеры и курящей гаванские сигары. В воздухе запахло дорогим табаком, ноздри Кирилла вдыхали дым от сигар и запах ликера! Неожиданно, все сидящие заговорили, счастливыми и громкими голосами, перебивая друг друга! Они бурно обсуждали недавнюю поездку на Родину Сергея, костры на берегу Тихого Океана на краю тайги, искры которых, достигая звезд ночного неба, заполняли между ними, небесными звездами, пространство. Кирилл впервые услышал, с каким глубоким почтением все произносят имена профессора Фруентова и великого дальневосточника, друга Шолохова, Всеволода Сысоева! Конечно, эти посиделки в каминном холле и эту оживленную беседу он уже слышал в записи и видел всех, здесь присутствующих, в формате 3D! Но, сейчас был совсем иной эффект. Это больше, чем 4D! Это что-то иное… Кирилл не мог все уложить в какие-то рамки ему известных формул. Он чувствовал себя здесь непрошенным гостем. Чужим…
– Пойдемте отсюда, Уля! Мне как-то неловко быть непрошенным гостем здесь, в этой дружной и счастливой компании…
– Я хорошо понимаю, Вас, Кирилл! Пойдемте в святая святых. Лучше я Вам все покажу, чем Вика!
Ульяна повела его в зал, где хранились оттиски в гипсе и бронзе самых прекрасных женских «частей». Он увидел лица, грудные железы, кисти рук, ягодицы, колени, стопы всех мадонн Замка Сергея Васильевича Хорошко. Не успел Кирилл опомниться, ибо глаза его загорелись, и он поймал себя на том, что ищет «части» тела своего гида, как пространство между частями внезапно «заполнилось», и перед ним были обнаженные красавицы – обитательницы Замка! Высокохудожественный голографический эффект – творение Ульяны. Кирилл повернул к Уле голову и посмотрел ей в глаза. Вот тут Это и произошло! Уля одним движением сбросила с себя сразу все одеяние и стояла перед Кириллом прекрасная и обнаженная в лучах восходящего солнца! А, рядом с ней стояла вторая Уля, собранная голографикой, воспроизводящей даже распушенные длинные волосы, рассыпавшиеся по груди, животу, и спине… Живая Уля тряхнула головой, и ее волосы также рассыпались, как и на статуе из бронзы и голографических лучей. Картина эта была – совершенство! Живая Уля и Уля-Галатея, нереида и творение Пигмалиона, не соперничали друг с дружкой. А, чудесным образом дополняли одна другую! Так, Кирилл мог видеть и любоваться Галатеей-Улей со всех сторон сразу! Но, разве мог он воспринимать эту женщину как статую? Жар ее тела, одуряющий ее запах вызывали в Кирилле вполне понятные желания! Он, с тревогой, отчаянием и мольбой посмотрел Уле-живой в глаза. Она улыбалась и молчала! Потом подошла к Кириллу и, встав на колени, начала медленно расстегивать пуговицы на его брюках. Последние две пуговицы отлетели сами… Уля взяла окаменевшую, но горячую и пульсирующую плоть Кирилла двумя руками и посмотрела ему в глаза. Потом Кирилл почувствовал, что проваливается в сладкий туман! Да, такой «туман» бывает, если кто это не знает! И, трудно при этом сказать, кого сладкий туман охватывает, где он, сладкий туман? В голове счастливца или вокруг него всего? Кирилл не слышал своего крика. А, если бы услышал, устыдился и ужаснулся! Своды холла разнесли этот крик многоголосым эхо! Когда он очнулся, увидел, что член его все еще во рту Ули. А, она, продолжая смотреть в глаза Кирилла снизу, ибо стояла на коленях, глотала и глотала, глотала и глотала его «хрусталики»! Потом, выпустив продолжающий пульсировать орган Кирилла, быстро повернулась к нему спиной и прижалась упругой и сочной грудью к своим прелестным бедрам. Кирилл вошел целиком в раскрывшийся розовый тоннель. И, опять, был туман! И, вновь было безумное наслаждение, и полная отрешенность от реальности! И, этот свой крик он не слышал. Иначе услышал бы, как стонет женщина в пике своего совершенства и красоты! Женщина, у которой был только один мужчина… Мужчина с желтыми белками тигриных глаз! Маугли – в светском облике… Сергей Хорошко! И, был он десять лет тому назад… Уля, когда Кирилл вышел из нее, быстро повернулась, встав на колени. Последний хрусталик оказался у нее во рту… Она выпрямилась. Перед глазами Кирилла поплыли березки с распустившимися веером зелеными ветками. Березки из его сада-леса Абрамцево. У него ностальгически защемило сердце. Он вспомнил вдруг Леру. Увидел, как она с дочуркой бежит к нему, сползающему на землю с велосипеда. А, справа, делает несколько шагов девушка, сбросив капюшон… Девушка небесной красоты, его Вика! Нет, это не было ни раскаяние за свою «слабость» перед чарами Ули, ни сожаление, что он позволил себя очаровать незнакомке, женщине человека, которого он почти обожествлял, как можно обожествлять Гения, отдавшего всего себя поискам Истины… Женщине человека, которого, Кирилл был уверен, он найдет!..
